Тяжелые времена - Страница 4

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Ее бизнес-партнерша и, по совместительству, бывшая подружка, украла даже ее одежду, когда уходила два дня назад.

- Сука, - судорожно пробулькала Келли, глядя на собственную руку и видя вместо одной две. Она озадаченно пошевелила пальцами. – Надеюсь, следующая баба, которую ты трахнешь, наградит тебя трип…, - она икнула, - триппером.

Они таки определенно расстались, и это было к лучшему.

- Ты все-таки позабыла об этом, да, мисс Я-не-могу-быть-с-тобой-когда-ты-в-таком-состоянии, - Келли торжествующе подняла в воздух пузырек с обезболивающим, выписанным ее бывшей любовнице, и яростно затрясла им. Мало того, что ее бывшая подружка проделала потрясающую работу по лишению Келли собственности, так еще и команда судебных приставов вывезла из ее дома абсолютно всю мебель. Но почему-то они оставили содержимое ее аптечки нетронутым.

У нее ни хрена не осталось, но будь она проклята, если ее зубы не были жемчужно-белыми!

Она рухнула спиной на ковер и уставилась на затемненный потолок.

В комнате было темно, и только мягкие золотистые отсветы огней гавани заглядывали сквозь широкие окна дома.

- Я хочу умереть.

Мысль испугала ее, и она снова произнесла это вслух, не совсем веря, что на самом деле говорит серьезно.

- Ну да, хочу. – Ее голос сел до хриплого шепота. – Я честно просто хочу, чтобы все это… закончилось. Я так устала… от всего.

Она разжала пальцы и выронила бутылочку, а потом снова заплакала, прижимая ладони к опухшим глазам.

- Я не хочу быть здесь, - она бесцельно обвела рукой большую и пустую комнату, а потом прижала к груди бутылку из-под виски. – Я просто хочу уснуть и никогда не просыпаться.

Ну вот. Тогда, значит, решено. До чего все просто. Она сомневалась, что ее родители так много раздумывали, когда зачинали ее.

Тогда почему бы ей не отнестись к собственной смерти так же бесцеремонно, как они отнеслись к созданию ее собственной жизни?

Когда она сегодня вечером вытаскивала таблетки из аптечки, это был всего лишь вызывающий жест, желание показать, что у нее, кроме них, ничего не осталось. Но теперь, теперь им можно найти хорошее применение. Это же обезболивающие, в конце концов.

А она не чувствовала ничего, кроме боли.

Она села и медленно моргнула, оглядывая ставшую чужой комнату.

- Это и есть конец моей замечательной несчастной жизни.

Дальним краешком сознания она подумала – а где саундтрек? В развязке каждой трагедии всегда звучал потрясающий, напряженный саундтрек, который просто сметал слушателей напрочь – трубы трубят, скрипки рыдают.

Настоящая жизнь оказалась сплошным разочарованием.

С покорным вздохом она набила рот таблетками, закрыла глаза и поднесла бутылку виски к губам. Она думала, что ее сердце должно заколотиться. Но его удары были медленными и размеренными.

Все. Конец. «Три, - начала она обратный отсчет - два, один, - глубокий вдох, - умри!»

Она тряхнула бутылкой, и одинокая капелька виски капнула ей в рот, растворив одну-единственную, отвратительную на вкус таблетку.

- Тьфу, - прокашляла она сквозь таблетки. Потом ее живот скрутило, и таблетки потоком вырвались из ее рта, когда ее вывернуло на собственную рубашку и ковер.

- Вот дерьмо! Дерьмо! - она свернулась калачиком и раскашлялась, в голове все плыло. – Я даже убить себя не могу как надо! – провыла она.

Длинная прядь дымчато-черных волос намокла от слюны и прилипла к щеке.

Краешком глаза она заметила это и расхохоталась – безумный гогот, который на самом деле обернулся слезами.

Она никогда не плакала, даже если вокруг рушился мир. Она была сильной, и как бы она ни была пьяна, она всегда умела держать всю боль внутри себя. Но теперь, когда она начала всхлипывать, Келли поняла, что не может остановиться.

Громкий стук в переднюю дверь отвлек ее.

- Мисс Холлоуэй, это полиция. Откройте дверь, мэм.

Келли встала и на подламывающихся ногах побрела к двери.

- Да щас! Полиция это! – завопила она хрипло и насмешливо. – Я же знаю, что это вы, уроды-коллекторы! Ну так тут вам больше забирать нечего! Проверьте ваши дурные записи. Вы и так уже вывезли всю мою жизнь целиком и полностью!

На полпути к двери Келли запуталась в собственных ногах, упала ничком и проехалась по ковру, размазывая собственную блевотину по телу и полу. Пропитавшаяся рвотными массами рубашка ощущалась на коже отвратительно жаркой, и Келли всхлипнула, отплевываясь, пытаясь избавиться от ворсинок ковра, прилипших к ее языку.

- Мисс Холлоуэй, мы входим, - твердый голос проплыл над ней.

- Ой, да ладно, ради всего святого, - мрачно простонала она, перекатываясь на спину и прикрывая глаза рукой. – Делайте, как знаете, только оставьте меня в покое.

Она услышала, как где-то там, далеко, открывается передняя дверь.

- Видите? Вам больше нечего взять. Нечего. А теперь убирайтесь!

- Боюсь, мы не можем этого сделать, мисс Холлоуэй, - теперь голос прозвучал вблизи.

Она приоткрыла один синевато-серый, налитой кровью глаз и увидела вверху грузного полицейского. Рядом с ним стоял еще один и выглядел очень нетерпеливо. Она преувеличенно медленно моргнула.

- Вы еще кто такие, черт возьми?

Стоявший ближе офицер наклонился, ухватил ее за запястье и рывком поставил на ноги. Второй офицер отшатнулся от запаха виски и блевотины.

- Келли Холлоуэй, - произнес он, зажимая нос одной рукой и помахивая другой перед собственным лицом, - вы арестованы по обвинению в мошенничестве и хищении третьей степени.

- Что вы такое говорите? – Келли резко выпрямилась, не обращая внимания на пронзительную боль в голове, вызванную этим движением. – Я потеряла свой бизнес, но я не совершала никаких преступлений!